Слева свистнула ещё одна пуля. Забрало давно было откинуто - шальная, а может и прицельная, пуля разбила его, выведя из строя тактический дисплей, прицельную сетку,радар и кучу полезной информации. Казалось, тело сейчас расплавится, стиснутое тяжёлой броней и экзоскелетом, но это было не важно. Упреждение, короткая очередь, найти цель, упреждение - короткая очередь. Оставалось всего три запасных магазина, поэтому патпроны следовало экономить. Хорошо, что развалины старой школы давали какое-никакое, а укрытие. Враг засел в доме, стоящим напротив, метрах в двустах, поливая нас свинцом и тяжёлыми стальными болванками. Отступать было нелььзя - в десантный шатл всё ещё грузилиь уцелевшие жители. До тех пор, пока он не отбудет на орбиту, нам нельзя двигаться с места, инчае любая ракета в стартовые дюзы обернётся катастрофой.
Слева загрохотало крупнокалибирное орудие. Боевой робот был нашим главным аргументом, вместе с его 120мм скорострельной пушкой. Тяжёлые лазеры в предплечьях давно перегрелись, и сейчас охлаждались на морозном воздухе.А вот автоматическая пушка работала - двенадцатисантиметровые болванки буквально разламывали на куски строения, выбрасывая фонтаны грязи или крови. Мой магазин опустел - вытряхнуть старый, вставить новый, передёрнуть завтвор, и снова судорожно дёргать спусковой крючок. Ухнуло крупнокалиберное орудие, оставив на неправдободобно толстой броне робота огромную воронку. В ответ зарокототала пушка, разнося по кирпичикам жилое строение. Внезапно, сбоку показался автобус, полный людей, спешащий к месту эвакуации. Стремясь защитить людей, сидящих в нём, я вскочил из окопа, на ходу поливая огнём стан врага. Вдруг невидимая рука дёрнула меня за плечо, потом схватила за сердце и бросила на землю, заботливо прикрыв глаза...
Я проснулся за 30 секунд до звонка будильника. Грудь саднила, нестерпимо болело левое плечо. С тркдом переведя дыхание, вытер пот со лба. Уже который сон, где меня убивают, реальный до тошноты. Даже сейчас, я помню запах пороховых газов, разогретого металла. Помню отчаяние и непередоваемый тембр пушки робота. Но это не столь важно. Уже который по счёту, мне снится сон, где меня убивают двумя ударами, в одни и те же точки - левое плесо и грудь. Места ударов точны до долей миллиметра, как и боль от них - хоть мечом, хоть пулей, хоть когтём - боль одинакова.
Слева загрохотало крупнокалибирное орудие. Боевой робот был нашим главным аргументом, вместе с его 120мм скорострельной пушкой. Тяжёлые лазеры в предплечьях давно перегрелись, и сейчас охлаждались на морозном воздухе.А вот автоматическая пушка работала - двенадцатисантиметровые болванки буквально разламывали на куски строения, выбрасывая фонтаны грязи или крови. Мой магазин опустел - вытряхнуть старый, вставить новый, передёрнуть завтвор, и снова судорожно дёргать спусковой крючок. Ухнуло крупнокалиберное орудие, оставив на неправдободобно толстой броне робота огромную воронку. В ответ зарокототала пушка, разнося по кирпичикам жилое строение. Внезапно, сбоку показался автобус, полный людей, спешащий к месту эвакуации. Стремясь защитить людей, сидящих в нём, я вскочил из окопа, на ходу поливая огнём стан врага. Вдруг невидимая рука дёрнула меня за плечо, потом схватила за сердце и бросила на землю, заботливо прикрыв глаза...
Я проснулся за 30 секунд до звонка будильника. Грудь саднила, нестерпимо болело левое плечо. С тркдом переведя дыхание, вытер пот со лба. Уже который сон, где меня убивают, реальный до тошноты. Даже сейчас, я помню запах пороховых газов, разогретого металла. Помню отчаяние и непередоваемый тембр пушки робота. Но это не столь важно. Уже который по счёту, мне снится сон, где меня убивают двумя ударами, в одни и те же точки - левое плесо и грудь. Места ударов точны до долей миллиметра, как и боль от них - хоть мечом, хоть пулей, хоть когтём - боль одинакова.